На страницах своего сайта я неоднократно приводил примеры из судебной практики по делам о незаконном обороте наркотиков. И дело не в том, что я, как некоторые уже подумали, специализируюсь на подобного рода уголовных делах.

Скорее всего, речь можно вести о большой распространенности таких дел в практике следственных органов, низкого качества расследования и нежелании судов вникать во все обстоятельства дела, выслушивать и давать должную оценку обоснованным доводам защиты.

Многочисленные ошибки, а зачастую и целенаправленные действия работников следственных органов, когда следователь умышленно завышает квалификацию действий обвиняемых, вменяя вместо незаконного хранения наркотиков их сбыт, вместо приготовления или покушения на незаконный сбыт – оконченное преступление, когда вместо одного эпизода преступной деятельности, действия обвиняемого дробятся на несколько отдельных преступлений, приводят к тому, что перед судом обвиняемый предстаёт как полностью асоциальный тип, превративший наркотики в промысел и дело своей жизни.

Задача защиты, с которой, как показывает моя адвокатская практика, очень часто приходится сталкиваться, состоит в том, чтобы в краткой, наглядной и доступной форме представить судье все ошибки, нестыковки, противоречия в позиции органов следствия.

Принципиальные судьи, вникающие во все обстоятельства дела, критически относящиеся к бездоказательным утверждениям, непроверенным фактам, домыслам и догадкам следствия, дающие должную оценку нарушениям уголовно-процессуального законодательства, встречающимися практически по каждому подобному делу, как правило, принимают меры к исправлению ошибок, допущенных на стадии следствия, в результате чего действия осужденных квалифицируются в соответствии с положениями Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации, разъяснениями высших судебных инстанций, а назначенное наказание отвечает требованиям законности и справедливости. Наиболее яркие, показательные и значимые примеры адекватной позиции судов первой инстанции по назначению наказания, исправления неправильной квалификации по делам связанной с оборотом наркотиков приводятся мной на сайте для всеобщего использования по аналогичным делам.

Данное дело является продолжением истории, о которой рассказывалось в статье сайта «Приговор с наказанием ниже низшего предела (ст.64 УК РФ)».

Как уже указывалось, осужденному по трем эпизодам сбыта наркотиков в значительном (2 оконченных эпизода) и крупном размере (покушение на сбыт) было назначено наказание с применением статьи 64 УК РФ в виде 7 лет 6 месяцев лишения свободы.

Не согласившись ни с квалификацией, ни с назначенным наказанием, защита подала апелляционную жалобу, в которой помимо доводов о недоказанности вины осужденного М.П.А., указывалось и на неправильную квалификацию двух его эпизодов сбыта наркотических средств значительном размере, как оконченных преступлений.

Обстоятельства этих двух эпизодов были абсолютно идентичны: М.П.А. при неустановленных обстоятельствах приобрел две партии наркотических средств в значительном размере, а затем поместил эти наркотики в два тайника-закладки в лесопарковом массиве.

Оба тайника были обнаружены сотрудниками полиции, наркотики изъяты, а М.П.А. было инкриминировано два эпизода оконченного сбыта наркотических средств в значительном размере.

При этом позиция следствия и государственного обвинения для неискушенного в тонкостях уголовного права человека выглядела несколько противоречиво: непосредственной передачи наркотических средств конечному покупателю не произошло, более того наркотики в конце концов были изъяты из того же места, куда их якобы зарыл подсудимый, но его действия при этом квалифицировались как оконченный сбыт, то есть как будто наркотики были им вручены приобретателю.

В данном случае обвинение ссылалось на положение п.13.1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г.

№ 14, в котором указывалось, что фактическое получение приобретателем наркотических средств не обязательно для квалификации сбыта как оконченного преступления.

Достаточно чтобы сбытчик выполнил все необходимые действия по передаче незаконных веществ приобретателю.

В подтверждение своей позиции обвинение представило телефон подсудимого, в котором имелись фотографии мест «тайников-закладок» с координатами геолокации. Этого, по мнению обвинения, было достаточно, чтобы сделать вывод об оконченном незаконном сбыте.

В опровержение доводов обвинения защитой были представлены данные о том, что содержание смартфона подсудимого, во-первых, не позволяет установить, сам ли подсудимый сделал указанные фото тайников с координатами геолокации, либо получил эти фото от продавца наркотиков, намереваясь приобрести для собственных нужд указанные средства.

Во-вторых, сведений об отправке этих фото приобретателю наркотиков ни на следствии, ни в суде получено не было. Соответственно и сам мнимый приобретатель установлен не был. В-третьих, защитой были представлены убедительные доказательства, что как минимум некоторые данные были помещены в телефон М.П.А. уже после того, как телефон был изъят у М.П.А.

сотрудниками полиции.

Суд первой инстанции не принял во внимание вышеуказанные доводы и принял решение, что М.П.А. выполнил со своей стороны все действия по передаче приобретателю наркотических средств и полностью продублировал в приговоре суда фабулу обвинения из обвинительного заключения. Соответственно, и квалификация действий М.П.А. осталась прежней.

Приговор Кунцевского районного суда г. Москвы в отношении М.П.А. был обжалован в Мосгорсуд, где доводы апелляционной жалобы защитника в части неправильной квалификации были полностью удовлетворены.

Судебная коллегия согласилась с защитой, что сообщение информации о месте нахождения размещенных закладок не произошло, эта информация не была доведена до сведения приобретателей, в результате чего действия М.П.А. по двум эпизодам незаконного сбыта наркотических средств в значительном размере (п. «б» ч.3 ст.228.

1 УК РФ) были переквалифицированы на покушение на незаконный сбыт указанных средств (ч.3 ст.30, п. «б» ч.3 ст.228.1 УК РФ), назначенное М.П.А. наказание по совокупности трех преступлений было снижено на 1 год до 6 лет 6 месяцев лишения свободы.

Апелляционное определение Московского городского суда с переквалификацией двух эпизодов сбыта наркотических средств (п. “б” ч.3 ст.228.1 УК РФ) на покушение на сбыт (ч.3 ст.30, п. “б” ч.3 ст.228.1 УК РФ) наркотических средств (извлечения):

Квалификация сбыта наркотических средств преступным сообществом

Согласно ч. 7 ст. 35 УК РФ совершение преступления преступным сообще­ством влечет более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренныхУголовным кодексом. Многие ученые, в том числе авторы научно-практического коммента­рия к УК РФ, считают, что другие преступ­ления, совершенные перечисленными в ст.

210 лицами, квалифицируются само­стоятельно по совокупности с этой ста­тьей. (См.: Научно-практический комментарий к УК РФ. М., 1998. С. 441.) Но здесь возникают следующие во­просы. Суд должен будет обосновать и наличие организованной группы (напри­мер, ч. 4 ст. 228 УК РФ), и наличие преступ­ного сообщества (ст. 210 УК РФ).

Однако сде­лать это одновременно, на наш взгляд, невозможно — либо организованная груп­па, либо сплоченная организованная группа.

Возьмем пример из судебной практики. Приговором Алтайского краевого суда ранее судимый Сергеев осужден по ч. 2 ст. 210 и ч. 4 ст. 228 УК РФ. По этому же делу осуждены Ермакова, Ере­менко и Доронина.

Сергеев, Еременко и Доронина при­знаны виновными в участии в преступ­ном сообществе (преступной организа­ции), созданном осужденной Ермаковой.

Ермакова признана виновной в том, что создала преступное сообщество (преступную организацию) для совер­шения особо тяжких преступлений, свя­занных с незаконным оборотом нарко­тических средств с целью сбыта в особо крупных размерах, и руководила этим сообществом.

Кроме того, Сергеев и Ермакова при­знаны виновными в незаконном приоб­ретении и хранении в целях сбыта и сбыте наркотических средств (опия), со­вершенных организованной группой в особо крупном размере, а Ермакова — неоднократно.

Еременко и Доронина осуждены за незаконное приобретение и хранение в целях сбыта и сбыт наркотических средств (опия), совершенные организо­ванной группой в крупном размере.

В кассационной жалобе осужденный Сергеев просил приговор изменить, так как, по его словам, он не состоял в преступном сообществе, обнаруженные при обыске в его доме наркотические вещества сбывать не намеревался, а приобрел и хранил их для личного потребления.

Судебная коллегия по уголовным де­лам Верховного Суда РФ кассационную жалобу Сергеева удовлетворила, приго­вор в части осуждения виновных по ст. 210 УК РФ отменила, а в другой части (осуждение по ч. 4 ст. 228 УК РФ) частично изменила по следующим основаниям. В соответствии с ч. 4 ст.

35 УК РФ пре­ступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для соверше­ния тяжких или особо тяжких преступ­лений, либо объединением организован­ных групп, созданным в тех же целях.

Преступное сообщество предполагает наличие обязательных признаков — спло­ченности и организованности.По смыслу закона под сплоченностью следует понимать общие цели членов организации, превращающие преступное сообщество в единое целое. О сплочен­ности могут свидетельствовать устояв­шиеся связи, организационно-управлен­ческие структуры, финансовая база, еди­ная касса из взносов от преступной деятельности, конспирация, иерархия подчинения, единые и жесткие правила взаимоотношений и поведения с санкци­ями за нарушение неписаного устава сообщества. Признаки организованности — четкое распределение функций между соучаст­никами, тщательное планирование пре­ступной деятельности, внутренняя жест­кая дисциплина и т. д. Однако таких обстоятельств, которые могли бы свидетельствовать о сплочен­ности и организованности в преступной деятельности осужденных, суд по данно­му делу не установил и в приговоре не привел.

Выводы суда о создании преступного сообщества с целью занятия наркобиз­несом и организации широкой сети по сбыту наркотиков были предположи­тельными, основанными на фактахизъ­ятия у осужденных наркотическихсредств в крупном и особо крупном размерах, результатахбольшого количе­ства проведенныхв этихцеляхопера­тивно-розыскных мероприятий, а также крайне противоречивыхпоказаниях осужденныхпо делу. Договорились, что 80% вы­ручки получит Ермакова.Еременко два дня хранила наркотиче­ское средство дома, затем принесла своей знакомой Дорониной и предло­жила ей сбыть на указанныхвыше ус­ловиях. Доронина, испытывавшая матери­альные затруднения, согласилась. Через четыре дня Доронина пыталась сбыть у себя дома два пакетика, но была за­держана работниками милиции, которые изъяли у нее наркотическое средство. Кроме того, Ермакова передала свое­му знакомому Сергееву для сбыта 25,5 г опия. Тот принес его к себе домой и стал фасовать в пакетики, но был задержан работниками милиции на месте. Затем задержали Ермакову, у нее изъяли еще 15,75 г. опия. Таким образом, действия осужденных следует расценивать как совершенные по предварительному сговору группой лиц и квалифицировать исходя из раз­мера наркотического средства (крупного, особо крупного), которое они приобрели и сбыли либо намеревались сбыть, а именно: действия Ермаковой и Сергее­ва — по ч. 4 ст. 228 УК РФ, а Еременко и Дорониной — по п. «а», «в» ч. 3 ст. 228 УК РФ.Приговор в части осуждения Сергее­ва, Еременко и Дорониной по ч. 2 ст. 210 УК РФ, Ермаковой — по ч. 1 ст. 210 УК РФ от­менен и дело производством прекра­щено за отсутствием в ихдействиях состава преступления, а из обвинения Сергеева и Ермаковой по ч. 4 ст. 228 УК РФ исключен квалифицирующий признак «организованная группа».(Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. № 9. С. 9-10.) В данном примере квалификация дейст­вий Ермаковой по ч. 1 ст. 210 УК РФ, а Сер­геева, Еременко и Дорониной — по ч. 2 ст. 210 УК РФ представляется явной натяжкой. Ни о какой сплоченной организации в данном случае не может быть и речи. Так кем же были осужденные по пригово­ру — членами преступного сообществаили членами организованной группы? Поскольку организованная группа (ч. 4 ст. 228 УК РФ) не обладает признаком сплочен­ности, характерным для преступного сообщества, то невозможна и квалифи­кация по совокупности со ст. 210 УК РФ. С другой стороны, если бы имело место преступное сообщество, то при чем здесь квалифицирующий признак «орга­низованная группа» (ч. 4 ст. 228 УК РФ)? По нашему мнению, это самый сильный ар­гумент в пользу того, чтобы определять преступное сообщество не через поня­тие «организованная группа», а с помо­щью понятия «сплоченная организация».

В этой связи мы полагаем, что опре­деление преступного сообщества необ­ходимо дать, употребив понятие «пре­ступная организация».

Это позволит, во-первых, провести четкую грань меж­ду организованной группой и преступ­ным сообществом; во-вторых, избежать употребления (через скобки) двух тер­минов, характеризующих одно понятие; в-третьих, подчеркнуть сплоченность, целостность преступного сообщества.

С учетом изложенного представляется целесообразным изложить ч. 4 ст. 35 УК РФ в следующей редакции: «Преступ­ление признается совершенным преступ­ным сообществом, если оно совершено сплоченной организацией, созданной для совершения тяжких или особотяжких преступлений».

Таким образом, мы предлагаем отка­заться от выделения ступеней органи­зованности (сплоченная организованная группа, объединение организованных групп), так как на практике это вызы­вает лишь трудности в доказывании.

Необходимо также ввести квалифици­рующий признак «совершение преступ­ления преступным сообществом» во все составы тяжких и особо тяжких пре­ступлений, в том числе в ч. 4 ст. 228 УК РФ.

Это позволит квалифицировать неза­конный сбыт наркотических средств преступным сообществом по совокупно­сти ст. 210 и ч. 4 ст. 228 УК РФ.

А.Арутюнов, адвокат

Журнал «Законность» № 11 – 2002 г.

Проблемы правоприменительной практики, при квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств

Обращаясь к исследованию проблем квалификации преступлений, следует отметить, что от правильного применения уголовно-правовых норм в следственной и судебной практике во многом зависит не только укрепление законности, повышение эффективности деятельности правоохранительных органов, но и обоснованное привлечение граждан к уголовной ответственности, назначение им справедливого наказания.

Необходимо отметить, что в юридической литературе термином «квалификация» принято обозначать установление точного соответствия признаков совершенного деяния признакам состава преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой[72]. Иными словами, квалификация представляет собой, с одной стороны, процесс установления уголовно-правовых черт того или иного состава преступления, а с другой — результат такого установления.

Методика расследования преступлений о незаконном обороте наркотических средств и психотропных веществ обязывает следователей выяснять, изготавливалось ли изъятое у субъекта преступления наркотическое средство или же оно было получено естественным путем, без его переработки.

Из материалов изученных уголовных дел, как правило, следовало, что субъекты преступлений собирали верхушечные части дикорастущей конопли или мака, которые впоследствии, в целях получения готовых к употреблению наркотических средств, высушивали и измельчали путем механического воздействия ладонями рук или при помощи приборов хозяйственного назначения (миксера, мясорубки) [73].

Указанная квалификация преступлений при рассмотрении данных уголовных дел в суде в большинстве случаев меняется.

Суды вполне обоснованно оправдывают подсудимых по фактам изготовления ими наркотических средств и в описательной части соответствующих приговоров указывают на то, что для вменения обвиняемым в вину незаконного изготовления наркотических средств необходимо установить (доказать) их стремление получить своими действиями вещество, содержащее повышенную концентрацию наркотического средства[74].

В описанных случаях субъекты преступлений не прилагали каких-либо усилий к изготовлению наркотического средства или психотропного вещества. Растения высыхали естественным путем, измельчение сухих растений ладонями рук осуществлялось виновными не в целях повышения концентрации наркотического средства, а для удобства их использования при употреблении[75].

По мнению профессора В.В. Векленко, такое положение дел спровоцировано сложившейся системой оценки деятельности следственных органов, согласно которой завышенное обвинение не представляет собой брака в работе данных органов и создает иллюзию реализации судом принципа гуманизма по отношению к подсудимому[76].

Указанная практика сложилась из-за того, что суд вправе переквалифицировать совершенное подсудимым деяние с более тяжкого на менее тяжкое.

Если же, наоборот, следователь квалифицирует совершенное виновным деяние как менее тяжкое преступление, чем имеет место быть на самом деле, то суд оправдывает подсудимого или осуждает его по более мягкой статье.

В этой связи начальники следственных подразделений зачастую дают прямое указание следователям о завышении объема обвинения[77].

При всей традиционности такой многолетней практики следует признать ее вредной для правосудия, и особенно для самих подсудимых и органов следствия. Квалификация «с запасом» дискредитирует органы государственной власти, порождает сомнение в их компетентности или, что еще хуже, свидетельствует об их предвзятости[78].

• В связи с этим необходимо принять комплекс мер, направленных на изменение подхода к квалификации преступлений, сориентировав органы предварительного следствия на стремление к точной уголовно-правовой оценке содеянного лицом, виновным в совершении преступления[79].
• Обозначенная проблема может быть решена, если суды будут выносить частные определения о необоснованном завышении следователями обвинения.
• Необходимость доказывания осведомленности лица, совершающего незаконные деяния, связанные с названными средствами, веществами или их аналогами, обосновывается теоретическим положением, в соответствии с которым психическое отношение к объективным признакам, имеющим место во время совершения деяния (действия или бездействия), должно всегда выражаться в их осознании, независимо от того, являются они признаками основного состава, обстоятельствами, квалифицирующими или отягчающими ответственность»[80].

1. Установление и доказывание осведомленности лица, совершившего указанные деяния, о том, что их предметом являются наркотические средства, психотропные вещества или их аналоги, в следственной и судебной практике связано с решением двух проблем.
2. Первая заключается в установлении и доказывании осведомленности лица, что средства или вещества являются соответственно наркотическими или психотропными; вторая — что средства и вещества представляют собой аналоги наркотических средств или психотропных веществ.
3. Вторая проблема сложнее, поскольку связана с установлением и доказыванием осведомленности лица не только о негативном психоактивном воздействии средств и (или) веществ на организм человека, но еще и о сходстве их по химической структуре и свойствам с наркотическими средствами и (или) психотропными веществами[81].

В ст.228 УК установлена ответственность за незаконные приобретение, хранение, перевозку, изготовление, переработку без цели сбыта наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, причем в ч.1 — в крупном размере, а в ч.2 — в особо крупном. Вместе с тем в Кодексе отсутствует норма, предусматривающая ответственность за перечисленные деяния, совершенные с целью сбыта.

Такое положение вызывает трудности в квалификации названных деяний, совершенных с целью сбыта. При этом следует особо отметить, что поскольку в ст.

228 УК ответственность установлена за перечисленные деяния, предметом которых являются наркотические средства, психотропные вещества или их аналоги только в крупном или особо крупном размерах, постольку содеянное в указанных ситуациях необходимо в зависимости от размера названных средств, веществ или их аналогов квалифицировать по ч.1 ст.30 и соответственно п. «б» ч.2 или п. «г» ч.3 ст.228.1 УК. А в том случае, если незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, при наличии прямого умысла на последующий сбыт, были совершены с количеством менее крупного размера — по ч.1 ст.30 и ч.1 ст.228.1[82].

К вопросу о квалификации сбыта наркотических средств неустановленной массы

УДК 34

Юридические науки

Савка Никита Сергеевич

Ключевые слова: СБЫТ; НАРКОТИЧЕСКИE СРЕДСТВA; КВАЛИФИКАЦИЯ; ПРЕДМЕТ ПРЕСТУПЛЕНИЯ; ЭКСПЕРТИЗА; ЗАКЛЮЧЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА; SALES; DRUGS; QUALIFICATION; SUBJECT OF CRIME; EXPERTISE; CONCLUSION OF THE SPECIALIST.

Аннотация: В статье рассматривается проблема квалификации сбыта наркотических средств при отсутствии предмета преступления, уточняется значение заключения специалиста для определения количественного признака предмета наркопреступления.

Незаконный оборот наркотиков является актуальной проблемой России на сегодняшний день. Ежегодно в Российской Федерации регистрируется значительное число наркопреступлений.

При этом наибольший удельный вес в структуре наркопреступности занимает незаконный сбыт наркотиков (ст. 228.1 УК РФ) [1, c. 33-39]. По данным МВД РФ с января по декабрь 2017 года зарегистрировано 208 тыс.

преступлений по всей России, связанных с незаконным оборотом наркотиков, из них, предусмотренных ст. 228.1 УК РФ – 107446 [2, с. 22].

У должностных лиц органов предварительного расследования возникают немало вопросов, связанных с определением признаков предмета наркопреступления [3]. Один из которых можно обозначить как вопрос квалификации по ст. 228.1 УК РФ при отсутствии наркотика, а именно процесс обнаружения в организме следов потребления наркотика, введенного в организм потребителя при сбыте.

Сбыт наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов, растений, содержащих наркотические средства, психотропные вещества либо их частей входит в объективную сторону наркопреступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ [4, c. 40].

Характерной чертой, определяющей наличие события данного наркопреступления, является его предмет, причем при малозначительности сбытого наркотика квалификация данного деяния по ст. 228.

1 УК РФ допустима, так как количественная характеристика предмета преступления в данном составе является основополагающей, и оказывает влияние лишь на соответствующую часть ст. 228.1 УК РФ [5, c. 81].

Однако для того, чтобы квалифицировать деяние по данной норме, необходимо указать вещество, которое было сбыто при совершении преступления. Название можно узнать путем проведения исследования либо экспертизы.

Сопоставив заключение эксперта и Постановление Правительства РФ от 30 июня 1998 года № 681 «Об утверждении перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих к контролю в Российской Федерации», лицо, производящее предварительное расследование, может определить запрещено ли данное вещество к свободному обороту в РФ или нет.

Однако, как быть в случае, когда экспертиза проведена не была, имеются лишь доказательства, отражающие факт сбыта. В кассационном определением Верховного Суда РФ от 08.04.2014 года № 74-Д14-2 судебная коллегия отменила приговор в отношении Жукова в части его осуждения по п.п. «а», «г» ч. 3 ст. 228.

1 УК РФ по факту незаконного приобретения, хранения, перевозки и покушения на сбыт наркотических средств в составе организованной группы в особо крупном размере, мотивируя это тем, что показаний свидетелей и протоколов следственных экспериментов недостаточно для привлечения лица к уголовной ответственности по данной норме, поскольку такие доказательства носят предположительных характер. Также судебная коллегия отметила, что в соответствии с п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» для определения вида средств и веществ, их размеров, названий и свойств, требуются специальные знания, в связи с чем суды должны располагать соответствующими заключениями экспертов и специалистов.

Акт медицинского освидетельствования на состояние опьянения также является заключением специалиста [6 c. 73]. Возникает вопрос, можно ли отнести данное заключение к доказательству по факту сбыта, ведь в соответствии с п. 20 приказа Минздрава России от 18 декабря 2015 г.

№ 933н «О порядке проведения медицинского освидетельствования на состояние опьянения (алкогольного, наркологического или иного токсического)» при вынесении медицинского заключения об установлении состояния опьянения по результатам химико-токсикологических исследований пробы биологического объекта в акте указываются наименования наркотических средств и психотропных веществ.

Следует учитывать, что для квалификации данного деяния как сбыт, необходимо знать качественную характеристику вещества, которое было сбыто. Необходимо, чтобы данное вещество было закреплено в списке запрещенных к обороту веществ на территории Российской Федерации.

При проведении освидетельствования на состояния опьянения без участия специалиста, установить какое именно вещество было сбыто потребителю не представляется возможным.

Так же в некоторых случаях, при привлечении следователем специалиста, последний не может достоверно ответить на вопрос, какое именно вещество употребил потребитель, но факт нахождения лица в наркотическом опьянении установить способен.

Основываясь на данной проблеме, у правоприменителя возникают неустранимые сомнения в характере вещества, которое было сбыто. Исходя из этого, что качественная характеристика предмета не может быть установлена, а для квалификации по ст. 228.

1 УК РФ, качественная характеристика предмета является основополагающей, следует, что данное деяния является беспредметным, так как он не может быть установлен во время проведения освидетельствования, и вовсе не является преступлением, так как отсутствует состав преступления, а именно предмет.

Исходя из этого, освидетельствование на состояние опьянения проведенное лицом, не имеющих специальных знаний, а также акт медицинского освидетельствования, в котором не содержится ответа на вопрос, какое именно вещество было использовано потребителем не может служить доказательством сбыта именно наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, так как в них отсутствует качественная характеристика предмета, вызывающая неустранимые сомнения в виновности лица, которое произвело сбыт. Согласно ч.3 ст.49 Конституции Российской Федерации неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.

Так же, использование свидетельских показаний как основополагающих в данном составе преступления являются недопустимым, так как они являются предположительными, лицо, являющиеся очевидцем данных событий не может достоверно ответить на вопрос, какое именно вещество было сбыто, что опять же вызывает неустранимые сомнения в виновности обвиняемого.

Исходя из вышеперечисленного следует сделать вывод о том, что квалифицировать деяние как сбыт наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов при их отсутствии, допустимо лишь в том случае, когда у стороны обвинения есть неопровержимые доказательства наличия остатков наркотического средства с указанием его наименования в соответствии с требованием п. 20 приказа Минздрава России от 18.12.2015 г. № 933н «О порядке проведения медицинского освидетельствования а состояние опьянения (алкогольного, наркологического или иного токсического)» при вынесении медицинского заключения об установлении состояния опьянения по результатам химико-токсикологических исследований пробы биологического объекта в акте указываются наименования наркотических средств и психотропных веществ или иное заключение эксперта, о качественной характеристике предмета преступления с указанием наименования вещества, содержащегося в организме потребителя.

Таким образом, если при проведении следственных действий, название вещества, которого был произведен сбыт не было установлено и заверено специалистом, квалифицировать данное деяние как сбыт не предоставляется возможным, в виду отсутствия предмета преступления.

Список литературы

1. Токманцев Д.В. Состояние наркопреступности в странах Таможенного союза: Беларуси, Казахстане и России // Вестник Сибирского юридического института ФСКН России. 2014. № 3. С. 33-39.
2. Состояние преступности в России за январь-декабрь 2017 года // МВД РФ ФКУ «Главный информационно-аналитический центр» [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: https://мвд.рф/reports/item/12167987/ (дата обращения: 06.04.2018).
3. Мурашов Н.Ф. К вопросу о предмете наркопреступления по уголовному законодательству России // Наркоконтроль. 2013. N 3. С. 14 — 18.
4. Токманцев Д.В. Алгоритм Квалификации наркопреступлений // Вестник Сибирского юридического института ФСКН России. 2015. № 1. С. 40-47.
5. Токманцев Д.В. К вопросу о смесях наркотических средств // Современное право. 2017. № 5. С. 81-85.
6. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Следственные действия в российском уголовном процессе. // Учебное пособие для студентов, обучающихся по специальности 021100 – Юриспруденция. С.-Петерб. гос. инж.-экон. ун-т (ИНЖЭКОН). — Санкт-Петербург: СПбГИЭУ, 2004. С. 73.

Некоторые актуальные аспекты квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств

Мальцева, С. А. Некоторые актуальные аспекты квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств / С. А. Мальцева. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2020. — № 38 (328). — С. 109-111. — URL: https://moluch.ru/archive/328/73618/ (дата обращения: 31.03.2022).



При квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, могут возникать сложности при квалификации.

По мнению Н. Ф. Кузнецовой, проблемы квалификации обусловлены двумя причинами:

• – законодательной;
• – правоприменительной.
• Законодательная причина трудностей квалификации напрямую связана с наличием пробелов и неточностей в законодательстве, в тот момент как правоприменительная причина является результатом наличия недостатков деятельности правоприменительных органов [1].
• Необходимо проанализировать трудности квалификации, возникающие на практике, и определить их основные причины.
• Наркотические средства и вещества, которые находятся в незаконном обороте, зачастую являются смесями, состоящими из разных видов наркотиков и нейтральных веществ.
• При определении размера наркотика, находящегося в смеси, правоохранительные органы могут сталкиваться с трудностями.

Размеры наркотических средств и психотропных веществ, а также размеры растений, в которых содержатся наркотические средства и психотропные вещества, определяются на основании Постановления Правительства Российской Федерации от 01.10.2012 № 1002 [2].

Суды, рассматривая дела, связанные с оборотом наркотических средств, делают выводы о размере наркотических средств на основании заключения эксперта [3].

Необходимо рассмотреть пример из практики Верховного Суда Российской Федерации. Осужденная была признана виновной в связи с совершением покушения на незаконный сбыт и хранение наркотика в крупном размере.

Осужденная подала надзорную жалобу, мотивируя ее тем, что вес наркотика был определен неверно.

Верховный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что размер наркотического средства определен правильно, поскольку размер наркотического средства, входящего в смесь, должен определяться на основании веса всей смеси [4].

Решая вопрос о наличии значительного, крупного или особо крупного размера наркотических средств или психотропных веществ, необходимо руководствоваться уже упомянутым Постановлением № 1002, в котором соответствующие категории размеров устанавливаются для каждого наркотического средства и психотропного вещества отдельно.

Постановление № 1022 делит все наркотические средства и психотропные вещества на три списка в зависимости от степени общественной опасности.

К наркотическим средствам и психотропным веществам, которые отнесены к списку I, следует относить вне смеси, содержащие в своем составе наркотические средства и психотропные вещества, которые указаны в данном списке.

При этом количество наркотического средства и психотропного вещества в общем количестве смеси не имеет значения.

Если наркотическое либо психотропное вещество, что содержащиеся в списке II и списке III, смешаны с веществом нейтрального характера, размер наркотического средства или психотропного вещества определяется, не принимая во внимание нейтральное вещество, содержащееся в смеси (абз. 2 п. 4 Постановления № 14).

Следуя указанному разъяснению, размер наркотического либо психотропного вещества, которое находится в смеси с нейтральным веществом (наполнителем), определяется по чистому весу наркотического (вес нейтрального вещества в смеси не принимается во внимание).

Указанное правило используется для того, чтобы определить размер лишь тех наркотических и психотропных веществ, что содержатся в списках II и III, за исключением карфентанила, кокаина, тропакокаина и гаммабутиролактона, поскольку они выделяются сноской. Оно также не используется для того, чтобы определить размер наркотических и психотропных веществ из списка I.

Когда наркотическое либо психотропное вещество, которые содержатся в списке I (либо II и III, когда выделены сноской), входит в состав смеси (препарата), что содержит только одно наркотическое средство либо психотропное вещество, его размер определяется на основании веса всей смеси.

То есть, очевидно, что размер наркотического средства или психотропного вещества определяется исходя из веса всей смеси в отношении всех средств и веществ, включенных в первый список. При этом важно, что определять размер подобным образом можно только в том случае, если смесь применяется для немедицинского использования.

Смесь таким образом должна являться способной на оказание на человека воздействия, которое является характерным для наркотического средства либо психотропного вещества, что в него входит [5]; целиком смесь может использоваться как наркотик либо психотропное вещество.

Некоторые авторы критикуют указанные правила и считают, что размер наркотического средства или психотропного вещества не должен определяться общей массой смеси, так как общественная опасность такой смеси определяется только чистым весом наркотического средства или психотропного вещества [6].

Однако позиция Конституционного Суда Российской Федерации сводится к тому, что в рассматриваемом случае размер наркотического средства должен определяться общей массой его смеси с нейтральным веществом.

Суд признал, что это правило является законным и обоснованным, так как оно основывается «на полном запрете оборота в нашей стране наркотических веществ, которые входят в список I как наибольшим образом опасные для здоровья и благополучия» [7].

1. Следует отметить, что позиция Конституционного Суда Российской Федерации соотносится с положениями Единой конвенции о наркотических средствах 1961 года.
2. Смеси, которые содержат наркотик, входящий в первый список, подлежат тем же мерам контроля, что и содержащиеся в них наркотические средства, и должны контролироваться не менее строго, чем наркотик, которые входит в состав смеси.
3. Подводя итог, необходимо отметить, что размер наркотического средства либо психотропного вещества, который находится в смеси с нейтральным веществом, определяется:
4. 1) чистым весом наркотического вещества, когда смесь:
5. – включает в себя наркотическое средство или психотропное вещество, которое входит в список II или список III, установленные Постановлением Правительства № 1002;
6. – может использоваться только для медицинского потребления.
7. 2) весом всей смеси, если смесь:
8. – включает наркотическое средство или психотропное вещество из списка I либо выделенное сноской из списка II или из списка III;
9. – может быть использована для немедицинского потребления.
10. Литература:

1. Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений». М., 2007. С. 33.
2. Постановление Правительства РФ от 01.10.2012 № 1002 «Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 Уголовного кодекса Российской Федерации» (ред. от 13.03.2020) // Собрание законодательства РФ. – 2012. № 41. – Ст. 5624.
3. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27 июня 2012 года) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 10.

Уголовно-правовая квалификации посредника при сбыте наркотических средств и психотропных веществ

• Уголовно-правовая квалификации посредника                                 при сбыте наркотических средств и психотропных веществ
• Аннотация: В статье рассмотрены отдельные аспекты, касающиеся уголовно-правовой квалификации лиц, осуществляющих приобретение и передачу наркотических средств и психотропных веществ.
• Ключевые слова: суд, незаконный оборот наркотических средств                                  и психотропных веществ, исполнитель, организатор, подстрекатель                        и пособник, оперативно-розыскная деятельность.

Kotova, L.V., Lawyer.

1. Bar Association «Moscow bar Association Ter-Akopov and partners».
2. On the issue of criminal-legal qualification of a mediator                         in the sale of narcotic drugs and psychotropic substances.
3. Abstract: The article deals with certain aspects relating to the criminal-legal qualification of persons engaged in the acquisition and transfer of narcotic drugs and psychotropic substances.
4.  Key words: court, illegal traffic of narcotic drugs and psychotropic substances, the performer, the organizer, the instigator and the helper, quickly-search activity.

Сложившееся в первой половине XXI века положение с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ неблагоприятно практически во всех государствах.

В Российской Федерации оно усугубляется тем, что лица, употребляющие их, ранее ассоциировались,                          в сознании общества с маргинальным его слоем, то в настоящее время                     их уже можно считать самостоятельной социальной группой.

                            Исчисляемая сотнями лет, в настоящее время данная проблема приобрела глобальный характер  и  остро стоит перед всеми государствами,                        для нее не существует …«территориальных, национальных, религиозных, классовых, половых и иных границ».[1]

В 2018 году на территории Российской Федерации было выявлено 200,3 тыс. преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, при этом сотрудниками полиции выявлено 192,1 тыс. преступлений.

По сравнению с 2017 годом на 5% выросло число выявленных преступлений, совершенных с целью сбыта наркотических средств и психотропных веществ, также увеличился                          их удельный вес в числе преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков до 51,5%.[2]

Необходимость комплексного подхода по противодействию незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ вызванная указанными факторами, также определяется связью незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ,                          с преступностью, которая проявляется в трех формах.

Первая – наркоманы обладают повышенной склонностью к совершению преступлений. Вторая – спрос на наркотические средства и психотропные вещества рождает предложение, источником которого является преступная деятельность.

Третья – лица, злоупотребляющие ими, обладают повышенной виктимностью и нередко становятся сами жертвами преступлений.[3]

Общественная опасность данных преступлений определяется, прежде всего характером предмета – наркотические средства                                     и психотропные вещества оказывают pезко негативное воздействие                             на человеческий оpганизм, пpиводят к быстpой дегpадации личности, физическому и психическому истощению и как следствие к смеpти.

               Этому способствую лица, чей уголовно-правовой  статус  определен                        в статье 33 Уголовного кодекса Российской Федерации – соучастник: исполнитель, организатор, подстрекатель и пособник.

Сбыт наркотических средств и психотропных веществ – это возмездная или безвозмездная                        их передача лицу любыми способами, в этом случае умысел нацелен                       на их распространение. Как считает И.В.

Огнева …«одним                                          из дискуссионных вопросов в науке уголовного права является вопрос                 о посредничестве в приобретении наркотиков, что обуславливает необходимость разработки новых подходов к решению, породивших значительные трудности на практике».[4]

По нашему мнению нельзя не отметить существование различных подходов к квалификации действий лица, оказывающего помощь                               в приобретении наркотических средств и психотропных веществ.

Так как одни авторы считают это соисполнительством в приобретении предмета преступления, другие же пособничеством такому приобретению. Предположим, что некто по просьбе своего знакомого и на его деньги приобрел и передал ему наркотическое средство или психотропное вещество.

Соисполнителем или пособником в приобретении является данное лицо? Применительно к рассматриваемому вопросу                                     М.А.

Любавина отметила …«что в таких случаях имеются признаки соисполнительства, так как в получении наркотика во владение, что образует объективную сторону его приобретения, фактически участвуют                    и  то лицо, для которого приобретается наркотик, и то, которое выступает                в роли посредника».[5] 

Ранее, в абзаце 4 пункта 13  Постановления  Пленума Верховного Суда Российской Федерации[6] (далее – Постановление), действия пособника в сбыте или приобретении наркотических средств                                     и психотропных веществ, предлагалось квалифицировать как соучастие                    в их сбыте или приобретении в зависимости от того, в чьих интересах (сбытчика или приобретателя) он действует. Рассматривая вопрос                           о правовой оценке роли пособника в преступлении, связанном                                с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ А.О. Бриллиантов отметил, …«что в постановлении не решается вопрос                о том, какую роль выполняет посредник: соисполнителя или пособника».[7]

Судами и следователями зачастую допускаются ошибки при определении квалификации действий соисполнителя или пособника. Следователям очень важно правильно квалифицировать совершённое деяние, так как от этого зависит срок наказания, который будет установлен судом.

Наказание за сотрудничество со сбытчиком намного суровее, чем наказание за сотрудничество с приобретателем.

При расследовании данных преступлений нужно установить «в чьих интересах» действовал преступник, а также кто стал инициатором «сделки» и обратился                              за помощью к кому – соисполнителю или пособнику? Одним                                             из исследователей данной проблемы отмечено, что …«ни одна из форм оказания содействия исполнителю, закрепленная в Уголовном кодексе Российской Федерации не охватывает факт непосредственного получения предмета преступления и его последующей передачи инициатору».[8]

То, что обвиняется в их сбыте человек, который хотя и употребляет наркотические средства и психотропные вещества часто или изредка,                        да он виноват, но не он «сбытчик», он никому не продает их.

Вот поэтому за счет таких и на таких людей, которые употребляют наркотические средства  и психотропные вещества суды «вешают» ярлык сбытчика.                Суды не хотят замечать явные превышения полномочий со стороны сотрудников оперативных подразделений органов внутренних дел,                             а по сути дела о провокации с их стороны.

Зачастую основанием для проведения оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка»[9] является якобы добровольное заявление лица, которое в дальнейшем выступает в качестве закупщика. При этом иногда сотрудники оперативных подразделений органов внутренних не скрывают, что данное лицо было задержано ими ранее за совершение аналогичного преступления.

Либо оно сотрудничает с ними на конфиденциальной основе, что фактически по нашему мнению свидетельствует о том, что                    оно действует в их интересах.

Однако суды не видят в данной ситуации фактов заинтересованности закупщика, формально ссылаясь                                    на соблюдение требований закона и отсутствие запрета на его участие при проведении данного оперативно-розыскного мероприятия.

                     Данная порочная судебная практика сводится в подавляющем большинстве случаев, к игнорированию этих фактов в судах первой                           и апелляционной инстанций, что порождает необходимость для дальнейшего обжалования приговора в кассационном порядке                                       и в Европейский суд по правам человека. Тем не менее, например Пятигорский городской суд в своем Постановлении от 19 февраля 2014 года по делу № 1-87/2014 указал, что …«оперативно-розыскные мероприятия в отношении У. проведены с нарушением требований Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Вопрос                      о согласии Ф. на участие в оперативно-розыскном мероприятии «проверочная закупка», не выяснялся и должным образом в ходе его проведения, не оформлялся. В акте отсутствуют сведения о ее инструктаже по вопросу недопустимости подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий лицо,                                в отношении которого проводятся оперативно-розыскные мероприятия». Нельзя не отметить, что сбыт наркотических средств и психотропных веществ самый распространенный вид преступления. Распространенный он, не потому что много сбытчиков, а потому, что сотрудники оперативных подразделений органов внутренних дел не ставят своей целью поймать сбытчика, тем самым реализовать задачи оперативно-розыскной деятельности,[10] а отчитаться …«столько то «сбытов» они якобы раскрыли в этом месяце».[11] 

Не ставя никоим образом под сомнение общественную опасность преступлений, связанных  с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, в том числе уголовно-правовые меры, осуществляемые правоохранительными органами, считаем расширить понятие «соучастник». В Постановлении (п. 15.

1) отражено, что когда лицо передает приобретателю наркотические средства, психотропные вещества или их аналоги, растения, содержащие наркотические средства или психотропные вещества, либо их части, содержащие наркотические средства или психотропные вещества, по просьбе (поручению) другого лица, которому они принадлежат, его действия следует квалифицировать как соисполнительство.

Несмотря на формальное приобретение предмета указанного преступления, такое лицо фактически им не обладает                              и теоретически может добровольно отказаться от преступления. В статье 33 Уголовного кодекса Российской Федерации нет юридического понятия «соисполнительство», в части 1 данной статьи есть определение соучастников.

В части 5 пособник это …«лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы». Заранее – то есть заблаговременно, наперед, предварительно,[12] а если это лицо дало свое согласие о приобретении непосредственно перед ним, например за пять минут.

 В связи с чем, мы предлагаем дополнить статью 33 Уголовного кодекса Российской Федерации частью 6 – посредник, лицо, содействовавшее совершению преступления заранее не обещавшее,                        но приобретающее или сбывающее такие предметы.

[1]См: Филонов Д. Интернет стал основным каналом сбыта синтетических наркотиков // DIGIT.RU: Проект РИА Новости. 2012. URL: http://digit.ru/internet/20120207/389167017.html (дата доступа: 28.01.2014).

[2]См.: Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь-декабрь 2018 года. ФКУ «ГИАЦ МВД России».

[3]См.: Высоцкая М.В., Лукашин М.В. Некоторые правовые аспекты, регламентирующие деятельность полиции по противодействию незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ. УЧЕНЫЕ ТРУДЫ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ АДВОКАТУРЫ И НОТАРИАТА № 2 (33) 2014.

[5]См.: Любавина М.А. Проблемы применения статей 228 и 228.1 УК РФ в свете Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» / М.А. Любавина // Российский ежегодник уголовного права. 2007. № 1.